РЕКЛАМА НА ФОРУМХАУС У французов допускается лепить 5 розеток проводом 1,5 кв. мм под автомат 16А. А если розеток 6 - 8 штук, они берут провод 2,5 кв. мм. Как-то брал один раз розетки Schneider Cedar+ и обратил внимание на то, что у одиночной розетки винты короче чем у сдвоенной. То есть, похоже, что одиночная под 1,5 кв. мм, а сдвоенная под 2,5 кв. мм. У Legrand Quteo тоже короткие винты, что у одиночных, что у сдвоенных. Закручиваешь жилу 2,5 кв. мм, а винт с обратной стороны гайки как-то слишком мало выступает.
Так они ещё и лягушек лопают... Спойлер: Дед Щукарь Котёл быстренько опорожнили. Самые проворные уже начали доставать со дна гущу и куски мяса. В этот-то момент и случилось то, что навек испортило поварскую карьеру Щукаря... Любишкин вытащил кусочек мясца, понёс его было ко рту, но вдруг отшатнулся и побледнел. – Это что же такое? – зловеще спросил он у Щукаря, поднимая кончиками пальцев кусок белого разваренного мяса. – Должно, крылушко, – спокойно ответил дед Щукарь. Лицо Любишкина медленно наливалось синеватым румянцем страшного гнева. – Кры-луш-ко?.. А ну, гляди сюда, каш-ше-варррр! – зарычал он. – Ох, милушки мои! – ахнула одна из баб. – Да на ней когти!.. – Повылазило тебе, окаянная! – обрушился на бабу Щукарь. - Откуда на крыле когти? Ты под юбкой на себе их поищи! Он кинул на разостланное ряднище ложку, всмотрелся: в подрагивающей руке Любишкина болталась хрупкая косточка, оперённая на конце перепонками и крохотными коготками... – Братцы! – воскликнул потрясённый Аким Бесхлебнов. – А ить мы лягушку съели!.. Вот тут-то и началось смятение чувств: одна из брезгливых бабёнок со стоном вскочила и, зажимая ладонями рот, скрылась за полевой будкой. Кондрат Майданников, глянув на вылупленные в величайшем изумлении глаза деда Щукаря, упал на спину, покатываясь со смеху, насилу выкрикнул: "Ой, бабочки! Оскоромилися вы!" Казаки, отличавшиеся меньшей брезгливостью, поддержали его: "Не видать вам теперича причастия!" – в притворном ужасе закричал Куженков. Но Аким Бесхлебнов, возмущённый смехом, свирепо заорал:"Какой тут могет быть смех! Бить Щукарячью породу!.." – Откель могла лягушка в котёл попасть? – допытывался Любишкин. – Да ить он воду в пруду черпал, значит, не доглядел. – Сукин сын! Нутрец седой!.. Чем же ты нас накормил! – взвизгнула Аниська, сноха Донецковых, и с подвывом заголосила: – Ить я зараз в тягостях! А ежели вот скину через тебя, подлюшного?.. Да с тем как шарахнет в деда Щукаря кашей из своей миски! Поднялся великий шум. Бабы дружно тянулись руками к Щукаревой бороде, невзирая на то, что растерявшийся и перепуганный Щукарь упорно выкрикивал: – Охолоньте трошки! Это не лягушка! Истинный Христос, не лягушка! – А что же это? – наседала Аниська Донецкова, страшная в своей злобе. – Это одна видимость вам! Это вам видение! – пробовал схитрить Щукарь. Но обглодать косточку "видимости", предложенную ему Любишкиным, категорически отказался. Быть может, на том дело и кончилось бы, если бы вконец разозлённый бабами Щукарь не крикнул: – Мокрохвостые! Сатаны в юбках! До морды тянетесь, а того не понимаете, что это не простая лягушка, а вустрица! – Кто-о-о-о! – изумились бабы. – Вустрица, русским языком вам говорю! Лягушка – мразь, а в вустрице благородные кровя! Мой родный кум при старом прижиме у самого генерала Филимонова в денщиках служил и рассказывал, что генерал их даже натощак сотнями заглатывал! Ел прямо на кореню! Вустрица ишо из ракушки не вылупится, а он уж её оттель вилочкой позывает. Проткнёт насквозь и – ваших нету! Она жалобно пишшит, а он, знай, её в горловину пропихивает. А почему вы знаете, может она, эта хреновина, вустричной породы? Генералы одобряли, и я, может, нарошно для навару вам, дуракам, положил её, для скусу... Тут уж Любишкин не выдержал: ухватив в руку медный половник, он привстал, гаркнул во всю глотку: – Генералы? Для навару!.. Я красный партизан, а ты меня лягушатиной, как какого-нибудь с... генерала... кормить! Щукарю показалось, что в руках у Любишкина нож, и он со всех ног, не оглядываясь, кинулся бежать...