Есть ли жизнь на Марсе?

Это замечательно!

 

Тему, однозначно, надо оживлять. Мы ж соскучились!

 

Ау! Есть ли жизнь в Ангарске! Ждем-же ж!

 

О!
Давненько я не заходил, чё-то...
С Новым годом, друзья!
Удачи, любви, счастья, здоровья!

 

У нас подморозило... Сейчас под тридцать, и совсем неохота выходить из дома. Зато самое время вспомнить наше летнее путешествие на Байкал. Как обычно, у нас всё оказалось вовсе не так-то просто...
Но обо всём по-порядку:

— Эх, как бы прожить эти три дня! — повторяла Слава раз за разом, бесцельно выхаживая по комнате.
— Ну-ка, давай ещё раз погоду посмотрим, — добавляла Лика, и я терпеливо открывал страничку сайта Гисметео.
— Да ничего не изменилось! Всё так же до воскресенья везде дожди.
— А в других местах? — дети тянули шеи из-за моей спины.
— Да во всех местах! — я начинал злиться. — По всему Байкалу до воскресенья дожди! Ждите! Всего три дня осталось.
Но каково это вытерпеть последние три дня перед обещанной поездкой, особенно, если лето уже почти закончилось, через неделю в школу, а похвастаться перед одноклассниками как бы и нечем!
Но всему приходит конец — вот и нетерпению моих дочерей тоже пришлось утихомириться, когда мы отправились-таки на Байкал в последнее воскресенье лета.
Надеюсь, мой юный и не очень юный читатель, ты уже знаком с героинями этого рассказа по их предыдущим приключениям. Помнишь, они искали кошку Челси по всему дому? А помнишь, как Славка целовала царевича-лягуха? И это далеко не все истории, что приключились с неугомонными сёстрами. А сегодня — самая свежая! Ярославе здесь уже одиннадцать лет, а Анжелике — почти семнадцать.
Выехали много позже запланированного — я виноват, не успел вовремя подготовить машину к долгой поездке: масло поменять, колёса проверить, всё пришлось делать в спешке, в последний момент, а продукты закупать вообще чуть ли не на бегу.
Но вот наконец мы едем! Мы — это я, Слава, Лика и Аля. Кто такая Аля? Как кто? Одна из наших собак. Ей полтора года и она по национальности овчарка. А мама? А мама осталась дома — дайте, говорит, от вас отдохнуть хоть пару дней, порядок навести, да и собак кто кормить будет.
И вот мы едем! Представляете? Представляете дорогу на Байкал? Обычная, надо сказать, дорога, но какое-то неповторимое очарование ей придаёт осознание того, что это начало Большого Путешествия. И сразу деревья завистливо машут вслед ветками, и трава тянется из-за бордюра посмотреть, что за счастливчики проносятся мимо в синей машине, и солнце услужливо освещает путь ласковыми лучами... Хотя, вру. Не было же солнышка. Были тучи и всё ещё накрапывал дождик, который не угомонится никак после трёх дней поливания окрестностей.
— А-пчхи! — сказала вдруг машина и стала ехать медленнее.
«Только этого ещё не хватало», — подумал я, но вида не подал. Вот представьте, что я вдруг говорю: «Всё, на Байкал не поедем, машина сломалась!» А на меня смотрят три пары заплаканных глаз и молят Бога, чтобы это оказалось шуткой.
Я остановился возле магазина, купил три булочки, три мини-батона, пластиковые стаканы и ещё что-то. Дети не знали, но в машине уже лежал пакет с кусочками жареной курицы и пакетом сока. Обязательно нужно захотеть есть при дороге на Байкал!
Вот проехали город Иркутск, и дорога повернула на юг, петляя среди полей и лесов. Но что-то пошло не так... Машина дёргалась, глохла и ехала кое-как. «Только бы до перевала добраться, — думал я, — а там как-нибудь скатимся».
Между тем, до цели нашего путешествия оставалось чуть больше ста километров.
— Смотрите, белка! — я тыкнул пальцем вперёд, где глупый зверёк вздумал перебегать дорогу чуть ли не перед самой машиной.
— Что за река? — спросил я, завидев впереди мостик.
— Ручей, — прочитала Славка табличку, вытянув вперед шею, — ха-ха! Река Ручей!
— А это что за река? — хитро улыбнулся я, когда впереди появился ещё одни мостик.
— Ручей! — удивлённо воскликнула дочь. — Опять Ручей? Они что, название речке не могли придумать?
— А может, мы по кругу едем? — предположил я. — Смотрите, белка!
Чёрный грызун с пушистым хвостом точно так же, как и десять минут назад, проскакал перед машиной справа налево.
— Ну точно, по кругу!
Сухой асфальт впереди вдруг стал мокрым, но дождя не было.
— Почему дорога мокрая? — удивилась Лика, но через полминуты мы снова попали на сухой участок. — А теперь сухая...
— Там поливали, а здесь нет, — отшутился я и добавил перед очередным мосточком, — что за речка?
— Ручей! — хором сказали дети и засмеялись.
— А это? — следующий мост был виден с этого.
— Ручей? — они уже не верили своим глазам.
— Ручей! — подтвердил я, посмеиваясь — я-то знал, что это далеко не последний Ручей на нашем пути.
К этому времени булки и батоны, которыя я купил, уже почти исчезли в бездонных желудках растущих организмов и я пожалел, что не взял побольше. Впрочем, продуктов и так было более чем достаточно — только хлеба в багажнике ехало целых три буханки.
Медленно, но мы продвигались вперёд. «Ну ещё чуть, ну пожалуйста! — мысленно обращался я к автомобилю, как к живому существу. — Вот приедем, обязательно посмотрю, что там с тобой случилось!»
Вдруг кончился асфальт. Впереди у нас лежали восемьдесят километров гравийки, которая из-за недавно прошедшего дождя представляла из себя сплошную грязевую кашу. Мы медленно поднимались в гору, а обгонявшие нас легковушки обдавали грязью, что называется, с ног до головы. Вечерело. Машина дёргалась и глохла каждые десять метров. Настроение упало и закатилось куда-то под сидение, его не подняла даже очередная речка с названием «Ручей»
— Так, давайте остановимся и наберём воды, чтобы стёкла протереть, — я затормозил у неприметного съезда с дороги, — кажется, здесь у реки скважина с минеральной водичкой, заодно и попьём.
Но скважины я не нашёл. Ошибся. В другом, очень похожем, месте так же вот рядом с дорогой у реки торчала из земли труба, из которой сочилась кисленькая ледяная минералка, так хорошо освежающая в жаркую погоду.
Однако не жарко! Низко нависшее над лесом солнце почти не грело, и мне пришлось накинуть куртку. Шлёпанцы на босу ногу погрузились в холодную грязь. Мы слишком привыкли к лету, не задумываясь, что оно почти закончилось.
Я быстро протёр стёкла и, зябко поёживаясь, запрыгнул в машину. Повернул ключ зажигания... Но мотор не ожил. Ещё попытка, ещё... И вдруг из-под панели приборов повалил густой дым. Что за чёрт!
— Ничего страшного, замкнула проводка, — успокоил я пассажиров, открыв окна для проветривания, — сейчас разберёмся!
Но «сейчас» затянулся надолго. Темнело. Две кислые физиономии с надеждой наблюдали за моими действиями.
— Всё! — бросил я в сердцах.
— Починил?
— Нет, доломал! И ничего не вижу в темноте. Придётся здесь ночевать.
Ничего не поделаешь... Техника, знаете ли, имеет свойство ломаться. Иногда это происходит в самом неподходящем месте — на полпути к Байкалу среди дремучей тайги, где даже телефон не ловит.
Я отпустил тормоза, и машина аккуратно съехала задним ходом с дороги, оказавшись на скрытой за деревьями от людских глаз небольшой уютной полянке.
— Вот! Здесь и поставим палатку! — произнёс я преувеличенно бодро. — А завтра утром починю машину и поедем дальше!
Не знаю, насколько поверили дети моему оптимизму, но вид у них был совсем не счастливый. Они тряслись от холода, прижавшись друг к другу, и не спешили выходить из машины. Аля, радостно побегав по мокрым кустам, очень быстро потеряла к природе всякий интерес и запросилась в машину. Но мне некогда было мёрзнуть! Пока ещё не совсем стемнело, нужно было найти какие-нибудь дрова в насквозь пролитом трёхдневным дождём лесу. Похоже, здесь только недавно кончился ливень: всё-всё вокруг источало влагу, с деревьев капало, лужи на дороге вмиг промочили кроссовки, в которые я переобулся.
Через речушку были переброшены несколько параллельных замшелых брёвен — остатки старого мостика бывшей когда-то здесь лесовозной дороги. На другом берегу я обнаружил кучку обгоревших поленьев в старом кострище. Они были такими же мокрющими, как и всё вокруг, но был шанс, что внутри древесина осталась сухой.
— Так! Хватит зубами стучать! — гаркнул я, вернувшись на поляну. — Вот вам палатка, ставьте вон там, пока совсем не стемнело!
— Мы не умеем... — раздалось жалобное блеяние из машины.
— Ничего! Заодно и научитесь!
Самое главное в лесу для человека что? Костёр! Мне нужно было срочно добыть огонь, потому что это тепло, пища и горячий чай. Но как это сделать, если вокруг нет ни одной сухой травинки?
Есть секрет! Хочешь, расскажу? Нет дерева в лесу ценней берёзы. Из-за коры, которая называется берестой. Когда-то наши предки использовали её и вместо бумаги, и для изготовления посуды, да и украшения из неё делали тоже. Но мне сейчас береста нужна была совершенно для других целей.
Заметив неподалёку белеющий в сумерках упавший ствол, я направился к нему с ножом наперевес и скоро вернулся с лоскутком бересты. Потом топориком расщепил одно полено мелко-мелко, чуть ли не на лучины, сложил шалашиком и, сунув полоску белой коры в середину, чиркнул спичкой.
Крошечный огонёк затрепетал, заколыхался, уцепился за краешек берестяного завитка, нерешительно замер, словно опасаясь двигаться дальше, и вдруг окреп, осмелел, вырос и с яростью голодного зверя накинулся на мокрые щепки, словно ничего вкуснее в своей недолгой жизни не пробовал. Береста трещала, сворачивалась и полыхала жарко, жадно, неудержимо. Она может гореть даже мокрая, что позволяет путешественнику разжечь костёр в любую погоду.
Скоро огонь стал настолько силён, что без труда уничтожал промокшие ветки и сучья. Когда наш бывалый закопчённый котелок удобно устроился над костром, я смог наконец-то посмотреть, как идёт установка палатки.
В свете разгоревшегося костра моим глазам предстала грустная картина... Палатка бесформенной грудой ваялась на земле, а дети сидели на ней, тесно прижавшись друг к другу и стуча зубами от холода.
— Папа, у нас не получается...
Пришлось брать дело в свои руки.
— Лика, доставай матрац! Слава! Следи за костром! — раздавал я указания, одновременно сноровисто устанавливая наше временное пристанище.
Буквально через пять минул палатка гостеприимно откинула свой полог. Так, теперь матрац... Я отобрал у Лики насос, который она недоуменно вертела в руках, подсоединил шланг, и дело пошло.
— Вот так, поняла?
Зато начал гаснуть костёр. Пришлось снова лезть в кусты в поисках дров. Вот ни разу не было, чтобы мы что-нибудь не забыли. Знаете, что на этот раз? Фонарик! Но ничего, мы же не пещерные люди. Есть телефон и брелок от ключей, который тоже имеет встроенную подсветку. С помощью брелока я нашёл рядом с дорогой какую-то древнюю, поросшую мхом доску, но костёр и её проглотил с благодарностью, давая нам взамен свет, тепло и горячий чай. Кстати, он уже кипит!
Через минуту мы все дружно расселись у огня, я разогрел курицу на решётке, нарезал хлеб, достал печенье, и ужин начался!
Как мало для счастья нужно! Всего лишь кусок мяса, кружка чая и печенька на десерт! И тогда понимаешь, что воздух вокруг чистейший, тишина полнейшая, а небо... Небо волшебное! Никогда, слышите, никогда не увидишь такое небо в городе. Потому что здесь, где не работает телефон, не грохочут ночью машины, не дымят трубы, а до неба ближе на несколько сотен метров, оно настоящее!
— Смотрите! Млечный путь! — я запрокинул голову да так и остался сидеть, не в силах оторвать взгляд от завораживающей красоты звёздного неба.
— Вижу! — обрадовалась Славка, приняв такую же позу, словно передразнивая меня.
Лика с независимым видом — чего я там не видела — нехотя последовала нашему примеру, но тоже надолго застыла в неудобной позе.
— Привет! — вдруг сказала Слава, не опуская головы.
— С кем это ты там здороваешься? — удивился я.
— Со спутником, — дочь показала на яркую движущуюся звёздочку, — я всегда с ними здороваюсь.
— Вот как? — я усмехнулся. — Ты лучше вспомни, чему я тебя учил, и покажи, где север.
— Север... вон там! — она непределённо махнула рукой в сторону.
— Да? — я прищурил глаз, но наверное, в темноте этого было не видно. — А почему там?
— Я так чувствую!
— Плохо чувствуешь! Неправильно. Где Полярная звезда?
— Её не видно.
— Видно! Прекрасно видно! Вспоминай! Сначала нужно найти Большую Медведицу.
— Нет её, не видно!
— Как не видно? Я тебе больше скажу: видно не только Большую, но и Малую Медведицу. Вот это что? Вон, прямо над головой!
И мы с пять минут увлечённо рассматривали звёздное небо, потом допили чай и полезли в палатку. Спать.
Как хорошо, когда есть надувной матрац! Он оказался точно по размеру палатки, и мы с удобством разместились на мягком ложе «валетиком» — дети головой направо, а я налево. Так места больше.
Однако прохладно... Лето же! Я босиком и укрыт лёгким пледом. Зачем брать лишние вещи? Дети под одеялом уже давно сопят, а я всё не могу согреться. Мёрзнет даже нос, что вообще странно. В конце концов мне удалось уснуть, укрывшись пледом с головой.
Но спал я плохо. Мёрз. Даже своровал у дочерей часть одеяла, но это мало помогло. «Когда же утро? — каждый раз, когда просыпался, я смотрел на часы в телефоне. Часа в три ночи я вылез из палатки по своим естественным делам. Что-то не так... Шнурки у кроссовок заледенели! Кое-как обувшись, я посветил вокруг телефонным фонариком...
Листья деревьев, кусты, трава — всё-всё вокруг было покрыто пушистым инеем. Вот это да! Лето ещё не кончилось. Вот что значит Сибирь-матушка!
Скоро забрезжило утро. В первых солнечных лучах картина оказалась ещё красочнее. Представьте, что все-все ветки всех-всех деревьев в округе обмотали пушистой серебристой мишурой. Представили? А теперь включите солнце! Как же неистово сверкают и переливаются миллиарды ледяных кристаллов! Как поникли к земле ветви от нежданного веса. Как обомлел и ошарашенно уставился на всё это великолепие я. А в кустах, наверное, сидели и похихикивали себе все двенадцать месяцев.
Но, кроме красоты, окружающий мир обладал ещё и температурой. Совершенно не летней температурой он обладал. Лужи покрылись хрусткой корочкой льда, а оставшийся в котелке недопитый чай промёрз до самого дна.
Удивительно, но костёр ещё дымился! Несколько щепок, шаманские танцы без бубнов, и пламя воскресло. Наконец-то можно согреться!

Продолжение следует.

 

С наступившим! Ждем-ждем продолжения.

 

В августе на Байкал, романтика! Народу мало, простора много и, если повезет с погодой, то можно искупаться. Как машина, завелась?

 

Будет, всё будет!
А уж романтики-то хоть отбавляй!

 

Мелочи... О них не думаешь. Некогда. Машина, работа, друзья, магазин, дом, жена, сайт = жизнь. Из подобных валунов складывается фундамент жизни любого из нас. Нельзя сменить жизнь, даже если очень хочется. Да, можно поменять машину, работу, жену, друзей, сайт. Но не жизнь, потому что она по-прежнему будет = машине, работе, друзьям, жене, сайту... А главное, что в этой жизни почти не остаётся места для мелочей. Такого мелочного уголочка. Мелочёвного. Как в кошельке.

А так ли уж важны эти мелочи? С какой ноги встал, какое слово услышал, кого встретил. Ведь всё равно машина, работа и далее по списку. Важны ли мелочи для меня? А для вас?

Или такая мелочь как поломка машины. Всего лишь не завелась. Вычёркиваем машину и двигаемся дальше. На работу.

Но есть ещё одна мелочь - я живу за городом. Недалеко, и можно дождаться автобуса или вызвать такси. А можно пойти пешком. Через лес.

Ведь опоздать - это такая мелочь! Зато, смотрите! Черёмуха уже начала распускать листья. И тополиные почки усеяли тропинку липким ковриком. И грязь скользкая...а, чёрт! Ладно, это мелочь!

А река, смотрите, всё больше и больше подмывает обрывистый берег. Так и подмывает встать на самом краю, где кривокорый тополь чудом цепляется за сушу последними корнями. Скоро и он окажется в воде. А давно ли я ходил прямо вот так - напрямик, где теперь излучина?

А вода в реке... мутновастая. Нет, не мутноватая. Такая мелочь - одна буква. Чем отличается мутновастая вода от мутноватой? Мутноватая - это немного мутная, а мутновастая - это немного мутноватая. Это важно? Это важно для вас - такая мелочь? Часто ли мы вообще обращаем внимание на мутноватость воды в реке? Когда я последний раз об этом думал, вода была ещё подо льдом.

А кому это важно? Ондатре, что сиганула под корягу? Её саму-то крупночью никак не назвать - максимум полкило живого веса! Но ей это важно. А мне до сего момента было важнее, что в Байкале самая прозрачная в мире вода. Знаете, какая прозрачная? А такая, что белый диск диаметром 30 см виден на глубине 30 метров. Глубже, правда, в Саргасовом море, которое, как известно, не имеет берегов. Для меня эта мелочь важна. Почему-то.

А дятлу важно достучаться до личинки короеда. Выходи, брат, весна пришла! А медунице важно... ох, ёптить! Медуница! Цветёт! Пахнет! Для вас важно, как пахнет весна?

Нет, всё-таки неплохая планетка нам досталась! Если бы я был марсианином, и если бы я был, то непременно захотел бы завоевать Землю! Хотя, чего это я? Я же добрый фей! Тогда попросил бы вид на жительство.

И получается, что мелочи важны? Не сломалась бы машина, не увидел бы я все остальные мелочи и даже не задумался бы о них. Потому что некогда. Надо рулить, работать, планировать, заботиться... Надо!

А вот важна ли этакая мелочь для человка, который живёт вот в этом доме? На улице пасмурно, а человек выглянет в окно и увидит солнышко!



Пусть корявое, пусть тусклое, но солнышко! И станет ли у этого человека хоть чуть-чуть теплее в душе?

Или такая мелочь - голубь. Грамм триста, максимум. А важно ли вам знать, сколько он весит? И какой на ощупь? И чего он хочет. Голубь хочет семечек! Да разве это хочет? Требует!



Голуби - это такие пернатые гопники.



Сегодня я неожиданно припомнил огромное количество мелочей, которые не забылись, которые резко подняли когда-то настроение или наобормот - опустили ниже плинтуса. Например, как я выиграл на радио книгу. Или как стоял на светофоре и увидел в соседней машине - руку протяни - Александра Ф. Скляра, и помахал ему, а он улыбнулся в ответ. Или как мне четырёх секунд не хватило до первого места. Мелочей, которые спокойно умещаются между важными и тяжёлыми "валунами" жизни и делают её наполненной. Да, жизнь состоит из тех самых валунов - крупных, важных, незыблемых. Работа, семья, друзья, увлечения. Но мелочи, подобно песку заполняют свободное пространство, словно цемент спаивают всё в монолит.

Без мелочей наша жизнь рассыплется.

Вечером я пришёл домой, сел в машину и зачем-то повернул ключ зажигания. И мотор бодро заурчал. Такая мелочь...

 

Спасибка, такая мелочь, а как приятно её поставить!

 

Шикарная! Сколько видел разных мест, от пустынь через полупустыни аж до тундры через тайгу, и субтропики с тропиками видел, и Испании-Италии с Финляндией, и везде потрясающе красиво. Там, куда еще не успел влезть человек.
Вроде такая мелочь, наше хотение сделать чтоб "красиво". А природе проигрываем всухую.

 

@Vodopad, можно влезу к вам в темку? В начале прочитала, вы любите собак, кошек и сфинксов в том числе. У вас дончак? А вот мои канадики.

 

Ага!
Сейчас вот сидит передо мной, мурлычет и печатать мешает. Дончачка.
Неимоверно классные, фантастические животные!
Спасибо за фотки!

 

Точно!
Творения рук человеческих красиво, но не трогают, оставляют равнодушным. За исключением произведений искусства, где человек передаёт, опять же, своё видение природы.
Не нравятся мне города. Удивляют толпы туристов, глазеющих на развалины. Другое дело - озеро или скала на берегу залива.

 

Почему же, когда на развалинах уже заколосилась зелень, поросли деревья - это снова очень впечатляет. Показывая, насколько мелки люди в своей тщете быть главными, и насколько велика Природа. Она побеждает. Она же и вдохновляет.