Кольцо обратного действия (почти фантастический рассказ)

Кольцо обратного действия

Глава 1
Люди как люди.

Дядя Вася сидел на полу, рядом с большой панелью отопительного радиатора, и, окидывая гневным взором разложенный вокруг инструмент, тихо ругался.

О том, что доносящиеся из-под густых рыжих усов звуки – это нескончаемый поток ругани, можно было понять только по плавающей интонации дяди Васиного голоса:

«…Ты ж так разтак...эть вашу медь…вашу Машу да на кашу…да в рот ему ноги потные…» и прочее.

Вообще-то ругаться на станции было запрещено строжайше. Впрочем, как и носить усы. Народу много, а вентиляция слабая. Не дай Бог, чья-нибудь растительность или бранное слово заткнёт воздуховод!

Но дяде Васе прощалось очень многое! И ругань и усы, и самогон из гидропоники и лапанье стажёрок из навигаторской. И всё благодаря исключительно необходимой на станции профессии дяди Васи. Он единственный среди местных людей, гуманоидов, роботов, механоидов, киборгов и пристанционного гомункулуса мог заставить течь жидкость по трубам именно туда, куда было нужно!

Должность у дяди Васи называлась более чем торжественно- инженер по коммуникациям жизнеобеспечения! И не да Бог, кто-нибудь из новичков пытался называть его водопроводчиком, или того хуже - сантехником. Того дядя Вася моментально записывал во враги и ставил на место! Негоже человека, отвечающего за самое что ни на есть жизненное обеспечение сложнейшего сооружения с населением почти целого города, называть недостаточно торжественно и весомо!

А ведь без него, без инженера по коммуникациям, всё отопление станции могло полететь в тартарары. Вместе с самой этой самой «Космической станцией имени Царёва-Бычковского».

Космос знаете ли! Морозы – не вашим чета!

Вот и приходилось отапливать здесь буквально каждое помещение – от маленьких клетушек с космическими яйцами до Большого зала, в котором сейчас дядя Вася и сидел.

Этот зал предназначался для собрания собраний, заседаний, совещаний, летучек, планёрок, разбегаек и разносок. Впрочем, разноски здешнее начальство чаще всего устраивало в собственном кабинете. Уж там-то сейчас было тепло, хорошо и спокойно!

- Ну, хочешь, я станцию остановлю! – подало голос станционное начальство.

- Нельзя ли у трамвала вокзай остановить… - непонятно ответил дядя Вася и посмотрел исподлобья на стоящего в отдалении начальника станции Борис Борисыча. В просторечии Большого Босса или коротко - ББ.

Предложение ББ ему явно было не по душе.

- Я те остановлю! Ты вот попробуй, покрути-ка «шведками» в невесомости! – сварливо пояснил свой ответ дядя Вася. И вдруг усмехнулся, - Опять стулом в лоб захотел получить?

ББ, точнее лоб ББ, достаточно хорошо помнил встречу с незакреплённым предметом при недавней остановке вращения станции. Да ещё при всём честном народе, как раз во время очередного совещания. Неизвестно, для кого эта встреча стала большей неожиданностью, для лба или для стула, но пострадал в этой встрече именно лоб Борис Борисыча. Стулу-то хоть бы хны, а лоб, долгое время после этого торжественно украшала здоровенная шишка. Густо умазанная станционными докторами супертринитрохохтамезипановой зелёнкой.

Станционные хохмачи долго потом шутили, что весь коллектив теперь ожидает счастье, раз на станции завёлся Единорог. Про этот случай любили вспоминать и вспоминали его со вкусом и рассказывали с любовью и слушали с терпением, даже те, кто слышал эту историю уже сотню раз.

А вот о том, как во время такой же остановки, произошедшей чуть раньше, вышли из строя вакуум-унитазы, никто на станции вспоминать не любил. Но именно тогда дядя Вася выхлопотал себе право на ношение усов и шевелюры. Как награду за подвиг, который впоследствии знающие люди назвали не иначе как «Битвой Геракла за Авгиевы конюшни».

Почёт, уважение и усы в той битве дядя Вася заслужил не просто так! Очень трудно совладать с дурнопахнущими жидкостями и массами в невесомости. А ещё труднее это сделать, когда снова наступает сила тяжести! Когда станция заново начинает своё вращение!

А уж вращалась эта громадная, густонаселённая космическая станция по всем осям! И вокруг своей оси, и вокруг оси Мира, и вокруг оптической оси, вокруг оси Уилсона и ещё вокруг целой кучи мыслимых и немыслимых осей!

Недаром любимой частушкой у местных девушек была:

«У милёнка ента хрень выросла до пояса – девки гляньте, что творит сила Кориолиса!»

Так, что для местного населения, постоянное вращение было делом привычным, даже желанным. Практически для всех. Потому, что невесомость мешала работать, мешала нормально отдыхать. Мешала нормально жить! Во всех смыслах.

Разве, что старые черепахи из «Отдела теоретической невесомости» любили редкие приступы остановок станции. Поначалу они каждый день ходили-жаловались Большому Боссу, что у них не хватает данных для работы, подбивали молодёжь в машинном отделении остановить вращение хоть на пять минут. Но потом смирились. От них же никто особо и не требовал каких-то результатов! Невесомость – вон она, за окошком. Чего тут изобретать?

Но и для дяди Васи постоянное вращение громадного набора кубов, торов, шаров, конусов, гексаэдров, октаэдров и параллелепипедов, из которых состояла станция, было не особенно желанным. Просчитать при таких условиях, куда должна, и куда захочет течь теплоносящая жидкость в трубах отопления было практически невозможно! И дядю Васю и станцию спасала обычно только интуиция. А вот сейчас – в Большом зале интуиция не спасала.

Большой зал представлял собой громадный прозрачный купол-полусферу. Через гласспетроловые стены на посетителей внимательно, не мигая смотрели бесчисленные звёзды. Внутри зала, в его центре стоял большой, длинный стол-кольцо, а вокруг стола теснились кресла разных форм и размеров. Весь этот мебельный хоровод освещала лишь неяркая лампа, висящая под самым куполом. А по нижней части полусферы, своим собственным, почти невидимым хороводом шли тритетрацирконовые, псевдопрозрачные радиаторы жидкостного отопления. Радиаторы с псевдопрозрачностью были для этого помещения куплены не зря. Если бы они были просто прозрачными, то через них была бы видна протекающая внутри жидкость. А жидкости такие обычно всяких-разных не совсем эстетичных цветов. Чтобы кто-нибудь случайно не употребил внутрь. А эти же радиаторы просто преломляли свет звёзд с одной своей стороны, и опять собирали его в кучку, с другой стороны. Так, что сидящим внутри казалось, что никаких радиаторов на стенах и нет! А тепло идёт вроде бы от самих звёзд!

Только вот одна закавыка. Не шло тепло. Точнее не ото всех радиаторов шло.

Обнаружилось это не сразу. Просто ББ начал замечать, что во время собраний и планёрок у него мёрзнет бритый затылок. Сначала он не придал этому особого значения – ну, мёрзнет и мёрзнет. Во время какого-нибудь бурного обсуждения нехорошего поведения гомункулуса или дележа космических яиц между отделами, не до особых ощущений.

Но потом, после череды собраний, Борис Борисыч начал как-то странно покашливать. И во время одного из заседаний, выдавшегося на редкость спокойным, он, наконец почувствовал, что сидя в своём Большом кресле, окончательно замёрз. Как цуцик!

Тогда только Большой Босс встал, подошёл к стене и пощупал радиатор отопления. Ничего не нащупал, ведь их и впрямь было почти не видно, и опять не придал этому значения. Только слёзно попросил дядю Васю прибавить тепла в Большом зале.

Дядя Вася прибавил. И когда, на следующее утро, в Большой зал повалил народ для участия в прениях, то все вдруг встали как вкопанные на пороге! А эксперты-гуманоиды вообще почувствовали себя не в своих тарелках!

В одной половине купола-полусферы творился сущий ад! Настоящий рай для крокотермов – обитателей огнедышащих жерл вулканов планеты Кракатерра.

А с другой стороны был такой же ад, но со знаком минус. Там по прозрачной стене рос иней, и в воздухе кружились лёгкие снежинки.

Вызванный в авральном порядке дядя Вася, только ахнул и выдав заковыристую научную тираду, что-то вроде: «расквадрат твою гипотенузу через сумму квадратов катетов», посоветовал временно разместить в зале вентиляторы помощнее. Чтобы уровнять температуру.

Пришлось так и сделать, заседать-то надо! Вот только сквозняк от вентиляторов, то холодный, то горячий, вызвал в среде заседающих подозрительное чихание. А начальство очень не любит, когда подчинённые чихают на его распоряжения и директивы!

Особенно сильно чихали сотрудники «Лаборатории оригинальных изобретений». Ведь у них в кабинетах вообще никогда не проветривали! И даже двери открывали редко и ненадолго, опасаясь проникновения любой информации извне. А тут такая напасть!

Ну, а уж когда начали чихать люди из Первого Отдела, Большому Боссу пришлось и вовсе прекратить заседание.

Вопрос климатический грозил перейти в вопрос дисциплинарный и политический!

И вот теперь, в злосчастном, наполовину промёрзшем и наполовину прожарившемся куполе, осеняемые лишь светом звёзд - несчастные инженер по коммуникациям жизнеобеспечения и сам начальник станции, битые два часа колдовали над капризной системой отопления!

Тепло шло, хорошо шло, но почему-то не доходило! И дорогущие псевдопрозрачные радиаторы отопления около входа в купол грели что-есть силы, а в точке противоположной входу – не грели совсем. Ни капельки!

В данный момент начальник станции пытался держаться около линии терминатора – там, где была примерная граница холода и тепла. В его тактике были несомненно своя логика и преимущества. Вот только время от времени Борис Борисычу приходилось поворачиваться на сто восемьдесят градусов - виток за витком, чтобы охладить одни места и погреть другие. Это делало пребывание в зале более сносным, но иногда он оказывался спиной к собеседнику.

- Семёныч! Ну, тогда давай может ещё температуру в системе поднимем? – подал очередную идею ББ, оказавшись снова лицом к собеседнику после очередного витка вокруг своей оси.

- Я те подниму! Ты же сам знаешь прекрасно - при повышении температуры и давление растет! А мы его и так уже до небес задрали, чуть котел не лопнул! – дядя Вася помолчал, потом в сердцах добавил,- Нет, чтобы этому идиоту два котла поставить! Всё бы легче было!

ББ в свою очередь усмехнулся. Он был прекрасно осведомлён, что все бытовые коммуникации для станции планировал и рассчитывал никто иной как сам дядя Вася! И один-единственный термоядерный котел в системе отопления то же была именно его идея.

Зато, в результате такой экономии на станцию влезло больше помещений для гидропоники! А это, конечно необходимый дополнительный запас еды и лучшее очищение воздуха… и кое-какие собственные интересы дяди Васи. Ну, а то, что дядя Вася о себе – бывшем говорил в третьем лице - и ежу понятно. Человек в космосе и на земле – совершенно разные люди!

Инженер по коммуникациям, наконец пошевелился, и стряхнув с себя иней, принялся рыться в куче инструментов на полу.

Сам Василий Семёныч, был не прихотлив и в быту, и в одежде. Вот и сейчас на нём были только поблёскивающие алюминием штаны от старого скафандра, держащиеся на мощных плечах дяди Васи за счёт лямок крест на крест.

Но зато с инструментом у него всегда всё было в порядке. То, что во время работы инструмент сваливался в кучу, ещё ни о чём не говорило. Дядя Вася мог быстро и без труда найти в этой куче любое нужное приспособление – и разводной ключ, которым он бывало разводил поссорившиеся семейные пары, и всякие непонятные приборы, такие как Клупп, Шведки и совсем уж таинственную «Такую-то мать», которую Дядя Вася часто использовал, хотя её никто на станции никогда не видел.

На сей раз, он выудил из кучи свой ПеКа, нацепил его на запястье, выдвинул экран и начал тыкать в него пальцем, глухо бормоча:

«Так значит… Вот идут у нас под полом две трубы… туда… и обратно. Направо две… туда и обратно. И налево две – туда и обратно. На правых двух половина радиаторов, и на левых двух половина радиаторов. Сюды жидкость идёт и сюды идёт. А вот сюды не идёт, будь она не ладна! А если поставить сюда эспумизатор, а вот сюда энетросептер, то теплоноситель должен по идее… пойти… воот сюдаа!.. Нет! Не пойдет! Тогда вот сюда придётся ставить ещё и калиматор, что совсем не гарантирует…»

Во всё время этого монолога, Борис Борисыч, привычно уже поворачиваясь вокруг своей оси, пристально рассматривал свои руки. Ещё пару часов назад, холёные, давно ничего тяжелее стилуса не державшие, сейчас они сплошь покрылись ссадинами и царапинами. И приобрели цвет той самой теплоносящей жидкости, которую Семёныч загонял в свои трубы. Ядовито-розовые в зелёную крапинку. ББ конечно было жалко свои руки, но бросить друга в их общей беде он не мог.

Друга? Наверное да. Это со стороны дядя Вася казался лишь грубоватым, хамоватым и хулиганистым. Но на самом-то деле, инженер по жизнеобеспечению долго сердиться не умел, бросался первым на прорывы и на запоры, и вообще был безотказен. Во всех смыслах!

Они, с Семёнычем знали друг-друга давно – ещё со студенческой скамьи. Потом оба работали в Склоково, правда по разным направлениям. Но встречались постоянно. А когда ББ предложил Семёнычу заняться расчётом коммуникаций строившейся новой станции, тот с жаром взялся за работу. И ведь спроектировал-таки! Что многим другим спецам, что брались за эту задачу до него, не удавалось. И даже любимое детище ББ – большой зал сумел отопить так, что не испортил великолепный вид на звёзды. Ну, почти сумел.

Борис Борисыч шумно вздохнул и в очередной раз повернулся лицом к дяде Васе. Это движение словно бы вывело Василия Семёныча из ступора. Он вскочил наконец на ноги, бодрый и решительный, и скомандовал:

- Так! Решено! Заужать будем!

Начальнику космической станции это слово не говорило ровным счётом ничего. Только какие-то далёкие детские воспоминания о брюках всколыхнулись в душе! Но в любом случае слово «заужать» для него не сулило ничего хорошего. Так оно в общем-то и было:

- Снимаем радиаторы! Вскрываем пол! Здесь и здесь! Кладём другие трубы - диаметром поменьше, – командовал армейским тоном дядя Вася, - Про гидравлические сопротивления когда-нибудь слышал?

Прикинув объём работ, намеченных Семёнычем, Большой Босс всплеснул ядовито-розовыми руками в зелёную крапинку:

- Слушай, давай я ребят покрепче на помощь позову! Вдвоём не справимся!

Но дядя Вася, сгибавший на потеху публике здоровенную керамитовую трубу безо всякого трубогиба - просто засунув в неё руку по плечо, соизволил только презрительно фыркнуть:

- Мне с твоих хлюпиков помощи – как с козла самогону – хрен дождёшься! Их самих держать придётся, чтобы не падали! А ты иди сюда, берись вот здесь за радиатор и держи крепко!

Борис Борисыч нехотя, слегка вздрагивая, приблизился к полюсу холода в котором стоял дядя Вася:

- Мне твои краны-батареи уже все руки искромсали!

За что тут же получил суровый взгляд и не менее суровый выговор от инженера по коммуникациям жизнеобеспечения:

- Батарея – это у тебя под столом после пьянки! А здесь – радиатор жидкостного отопления! Держи давай!

И из трубы, которую свинчивал дядя Вася с замёрзшего радиатора, фонтаном брызнула та самая розовая жидкость-теплоноситель! Заливая стены, пол и недоуменно глядящие на эту феерию далёкие звёзды.

Станционная уборщица Аделаида, за свою профессию и за свой скверный характер, получившая от народа прозвище Дел, ненавидела дядю Васю люто! Сам же дядя Вася никогда в ответной ненависти замечен не был. Просто был неаккуратен иногда…

Спустя несколько часов, непривычно измученный морально и физически, Василий Семёнович рухнул в постель. Его натруженные за день мышцы ныли и гудели. Болели руки от изгибания и прокладки труб под самыми немыслимыми углами! В лёгких стоял смрад от продувания этих труб по методу Гуревича-Фукса! В голове звенело от бесконечных вариантов подсоединения, рассоединения, согласования и рассогласования.

Но ни один из его геройских подвигов не дал ровным счётом никакого результата. Ничего у него не получилось сегодня. Ни-че-го! Как будто какая-то посторонняя сила мешала горячему теплоносителю пройти дальше по трубам и сменить собой холодный. Положение для дяди Васи, слывшего в своём деле чуть ли не волшебником, было аховым.

Конец репутации! Всеобщее презрение! Коллективная обструкция! Позорная депиляция!

Дяде Васе ни за что не удалось бы уснуть под таким грузом переживаний! Но усталость взяла своё, и инженер по жизнеобеспечению всё-таки уснул.

И проваливаясь в тяжёлый и тревожный сон, где-то на грани бодрствования и забытья, он вдруг каким-то третьим глазом, который есть у каждого человека, но не у всех прощупывается, услышал чей-то мягкий, слегка хрипловатый голос:

«Наоборот надо было, дурень! Наоборот!»

«Хорошо», - ответил дядя Вася тем же самым третьим глазом, - «…Завтра… попробую»

И уснул без задних ног.

 

Цитата:
Только вот одна закавыка. Не шло тепло. Точнее не ото всех радиаторов шло.
В космосе вокруг практически вакуум, идеальная термоизоляция, поэтому на космических кораблях проблема не в обогреве, а в удалении тепла.

 

@Kromanon, В данной истории, переполненной незабываемыми приключениями и героическими личностями, некоторые законы физики абсолютно не важны, некоторые важны постольку-поскольку, а некоторые необходимы. Для незабываемых приключений героических личностей!

 

Ну так быть тому.
Просто этот рассказ освежил в памяти техсовет на работе. Рассуждали о термоизоляции - где взять получше. Один умный говорит - надо копнуть космические технологии. Я говорю - что, на космический вакуум замахнулся? Ежели копнуть ФИПС, там столько изобретений по удалению тепла из космических аппаратов. На это я и сослался на работе.

 

@Kromanon,
В каждой шутке есть доля правды. И наоборот. Хочу посвятить этот рассказ (или повесть, как уж получится) шестидесятникам. Ну, и угробленному питерскому Импульсу.(опять же, если получится их связать повествовательно)

 

@Kromanon,

а вы прям за достоверность. Или вас смутило - почти ?

 

Я эа логику. Фантастики я прочитал неимоверное количество.

 

Ну да, она у всех разная ... и трудно оспоримая

 

Логика в физике у всех почти одинаковая. В данном случае я про неё.
А в живой природе в области сознания эта логика не приемлема.
Истина состоит в том, что каждый причинно-следственный цикл – во всей биологии, в нашей физиологии, в нашем мышлении, в наших нервных процессах, в нашем гомеостазе и в экологических и культурных системах, частью которых мы являемся – каждый такой цикл таит в себе или обнаруживает те парадоксы и недоразумения, которые сопутствуют ошибкам и искажениям в логических типах.
Г. Бейтсон.
Вот здесь можно пофантазировать.

 

Почти ? Всегда думал что физические процессы неоспоримы, и приняты в виде законов.

Я бы сказал - вперёд! Но ... флаг моль съела

 

Загляните на научнотехнический форум SciTecLibrary. Там много людей с другим мнением.

 

Глава вторая

Люди и глюки.

«Вставай, дорогой... Ну, пожалуйста, вставай…. Уже пора...»,- ворковал нежный женский голос прямо в ухо.

Дядя Вася медленно покидал объятия Морфея, не желая возвращаться из разноцветной круговерти сказочных снов в серые рабочие будни. Но будильник его ПеКа, не снятого вечером с запястья, был неотступен, непреклонен и неумолим:

«Тебе пора на работу…У тебя будет сегодня отличный день……….. Только сделай, пожалуйста наоборот…»

Дядя Вася вскинулся на своей холостяцкой постели, будто ударенный током! Продрал глаза и ошарашенно посмотрел на свой ПеКа. Никогда, насколько он помнил, он такую фразу в будильник не заливал.

«Вирусы одолели!», подумал инженер по коммуникациям, имея в виду, конечно свой компьютер. Сам он никогда в жизни ничем не болел и даже не знал, что это такое.

Впрочем, вирусы-не вирусы, а тот голос во сне, советовавший сделать «наоборот», он запомнил. И тут ещё эта фраза из будильника. Хотя, прозвучала ли эта фраза наяву или она опять приснилась, дядя Вася определённо сказать не мог.

Поэтому, сдёрнув прибор с руки и швырнув его на смятую постель, он отправился мыться, бормоча: «Лесом, лесом! К терапевту!» Имея в виду, конечно психиатра. Он, как человек в деле заболеваний и выздоровлений абсолютно неопытный, не видел между этими профессиями никакой разницы.

Критически оглядев себя в зеркале, дядя Вася решил, что, может быть зря не выхлопотал себе право ношения бороды вместо усов? Этакая шкиперская бородка, наверное, ему бы пошла… Или всё-таки наоборот?

Мысленно споткнувшись о слово «наоборот», Василий Семёнович пожал плечами и схватился за бритвенный станок. Приладил его к подбородку, включил. Робот пополз по коже, оставляя на ней чистоту и свежесть. Дополз до уха и остановился. Всем-то был хорош этот станок последней модели, вот только разворачиваться сам не умел. По инструкции, нужно было его снять с лица и развернуть наоборот.

Дядя Вася крякнул, вспомнив инструкцию. Его потихоньку начинало «доставать» навязчивое слово. И всё же он сдержался. Не таков был инженер по жизнеобеспечению, чтобы начать беспокоиться от малейшей навязчивой идеи!

Слегка подравняв усы, дядя Вася отпустил бритву на свободу, понаблюдал, как робот ковыляет по умывальнику в сторону своего дезинфектора, ещё раз глянул в зеркало, убеждаясь, что ни на миллиметр не отступил от положенных ему миллиметров лицевой растительности. Развернулся, взялся за ручку двери, ведущей из ванной в спальню и тут же наткнулся взглядом на табличку рядом с ручкой. Табличку с надписью, им же самим когда-то составленной:

«В случае, если дверь не открывается, поверните наоборот!»

Дядя Вася крепко-крепко зажмурил глаза и потряс головой. Он ведь прекрасно помнил, что эта надпись, которую он лицезрел каждое утро, была написана на самом деле немного не так. Осторожно открыл один глаз, посмотрел… Да, действительно, показалось. Надпись гласила так, как и должна была гласить:

«В случае, если дверь не открывается, поверните в другую сторону!»

- О! Уже глюки пошли! – наконец спохватился дядя Вася, глянув в окно.

Действительно, в его окно-иллюминатор было прекрасно видно, что глюконовые шагающие нанороботы, в просторечии – «глюки», уже начали своё неспешное движение по корпусу станции. Отвечали эти малютки за целостность станционных корпусов и заводились всегда в одно и тоже время – в восемь часов по средне-летнему внутрикорпусному времени.

А это означало, что дядя Вася опаздывал!

Вообще-то дядя Вася опаздывать куда-либо не любил ЖУТКО! Это было отличительной чертой его характера, его добродетелью и его сущим наказанием, и мучением. Окружающим его пунктуальность была, конечно, на руку, но вот для самого Василия…

Ещё одним нелюбимым занятием для него было – догонять. Недаром далёкие предки утверждали, что ждать и догонять – самое последнее дело.

Но сейчас приходилось именно нагонять то, что дядя Вася то ли проспал, то ли пробрил.

Его ждал Большой зал, отчаянно сопротивлявшийся стопроцентному отоплению! Василий Семёнович ощутил прилив энергии, впрыгнул в свои вековечные брюки от скафандра, сунул в карман неизменный ПеКа. И, застёгивая на ходу лямки, на которых брюки держались, дунул в столовую.

Пробежав по коридорам, ведущим от жилой зоны корпуса к его центру, дядя Вася рванул было к лифтам, но вовремя опомнился. Тоскливо ждать прихода хотя бы одного лифта из наличествующего десятка, можно было до бесконечности. А потом ещё более тоскливо ехать, останавливаясь на каждом этаже. Народу в Главном корпусе всегда было предостаточно.

Уж лучше воспользоваться Центральной Трубой!

Центральная Труба служила осью, вокруг которой вращался весь Главный корпус. Поэтому, в отличие от всего остального пространства корпуса, здесь царила невесомость. И можно было посильнее оттолкнувшись, и пролетев четыре сотни метров по инерции, достичь противоположного конца Трубы, где и находилась Главная столовая.

Центральной трубой как средством перемещения по корпусу пользовались далеко не все.

Прыжки, с риском поломать себе чего-нибудь во время полёта, начальством и пожилыми сотрудниками станции не одобрялись. Хотя и официально не запрещались. Не запрещались, потому что, пока ещё ни разу ни одного более-менее серьёзного инцидента до сих пор не случилось.

Не одобрялись, потому, что «всё что угодно могло случиться, не дай Бог!».

А для молодёжи, ЦТ служила одновременно и средством передвижения, и аттракционом. Прыгнул внутрь, оттолкнулся и лети себе куда нужно, стараясь не задевать таких же прыгунов.

Вот и дядя Вася, хоть уже и не совсем «молодёжь», но легко перемахнул через перила, повисел немного под потолком, привыкая к невесомости, и, оттолкнувшись ногами от него как пловец от дна реки, устремился к противоположному концу Трубы.

Сегодня - уже в разгар завтрака, в Трубе почти никого не было. За исключением двух девушек, летящих далеко впереди. Разглядеть, кто там летит, дядя Вася не мог, да и не старался, занятый своими важными мыслями. Но Труба - хитрая штука. Голоса девушек раздавались почти над самым его ухом.

- Ты, что Зойка, с ума сошла! Ну зачем он тебе такой? Он же старый!

Подслушивать какие-то девичьи секреты, конечно было нехорошо. Но не руками же уши себе затыкать. Во время полёта по Трубе руки для другого нужны – для страховки и амортизации.

Девичий голос – глубокое красивое контральто между тем продолжал:

- Не будет тебе с ним лёгкой жизни, помяни моё слово! Скорее уж наоборот!

Дядя Вася в очередной раз вздрогнул и поневоле прислушался:

- Найди ты себе парня из лаборатории! Ты его хотя бы дома видеть будешь! А этот-то тебе на что? У него же вся голова одной только работой забита! Вот скажи, какая радость видеть мужика только по ночам?

Ответ прозвучал еле слышно и далеко не сразу:

- Он весёлый...

Говорившая первой прыснула:

-Ну-ну, до веселья ли тебе с ним будет? Подумай хорошенько!

Голос первой девушки дядя Вася узнал без труда. Это была Лида - практикантка из лаборатории Мягких Излучений. И всякий раз, проходя мимо, инженер по коммуникациям, на правах старшего по званию не упускал случая ущипнуть практикантку за что-нибудь мягкое.

Вторую девушку - Зою, её подругу и соседку по комнате дядя Вася помнил смутно. На фоне Лиды – эффектной рыжеволосой особы, Зоечка выглядела этакой серенькой мышкой. Насколько помнил дядя Вася - она почти все время молчала, предоставив своей подруге право говорить и решать проблемы. Чем Лида с удовольствием и занималась за двоих.

Наконец девушки приземлились на противоположной стороне корпуса и исчезли в ответвлении, ведущем в сторону столовой.

А через некоторое время и дядя Вася достиг твёрдой поверхности и нырнул в тот же проход.

Столовая главного корпуса ничем особенным не отличалась от столовых других корпусов. Везде всех кормили, в общем-то одним и тем же. Только в столовой Оранжерейного корпуса, можно было частенько отведать всякую экзотику, которую поставляла туда лаборатория Проблем Питания Внеземными Растениями (сокращённо ПРОПИВР). Правда в эту столовую люди ходили редко – проблем питания не хотелось никому.

А так – местный народ был в общем не привередлив. Он уже привык питаться тем, что есть. Суп-фриоль из протёртой биомассы, макароны из прессованной биомассы, котлеты из пластической массы.

В столовых завтракали и ужинали в основном молодые-холостые-неженатые. Ну, а те, кто состоял в браке, старались питаться на дому - кто как мог. Конечно же, ничего особенного и «домашняя» пища предложить не могла – та же самая биомасса во всех видах.

На пороге столовой Василий Семёныч огляделся. Просторное полукруглое помещение, заставленное столиками на двоих и на четверых. У противоположной стены – длинная стойка столовской раздаточной, тоже полукругом. Свободных столиков было как всегда маловато, особенно по периметру этой самой стойки. Молодые люди предпочитали кучковаться к ней поближе. И за добавкой ходить недалеко, и со столовскими «поварёшками» полюбезничать можно.

Сегодня у дяди Васи не было настроения общаться ни с «поварёшками» - дородными поварихами Главного корпуса, ни с молодыми людьми. Поэтому он, по-быстрому и без разбора навалив на тарелки всякой биомассы, занял свободный столик с краю, как раз около того столика, который облюбовали Лида и Зоечка. И принялся за еду.

Но у молодёжи были свои планы и желания, в кои не входило оставлять дядю Васю в покое.

Сверкая гладковыбритыми головами, плотоядно похохатывая и предвкушая веселье, его столик окружила целая толпа юнцов. Вначале посыпались обычные шутки наперебой:

- ДядьВась, а дядьВась! А в нашей лаборатории гуманоиду с Велирича золотой унитаз нужен! На все остальные у него аллергия!

Га-га-га!

- ДядьВась, а синхрофазотрон твой где?

- Ты, что, это не синхрофазотрон, это водопроводная труба для оранжереи!

Гы-гы-гы!

- ДядяВась, а у Эбонного дерева запор случился, продуть бы надо!

- Го-го-го!

На шутки молодёжи, не поднимавшиеся обычно выше пояса, инженер по коммуникациям никогда не обижался. Сам когда-то давным-давно в студенческие годы, то есть лет семь тому назад любил позубоскалить. Ну, и кое в чём дядя Вася чувствовал себя виноватым перед этими молодыми людьми. Это же по его инициативе и расчётам вентиляционных систем, всех жителей станции мужского пола было решено брить наголо! А всех особ женского пола - «под ёжика». Дабы выпавшими волосами не забивались многочисленные фильтры. Страшную тайну о том, кто является автором этой идеи знали только два человека – сам Василий Семёныч и ББ. Дяде Васе было даже страшно представить, что бы с ним было, если бы об этом узнал ещё кто-нибудь!

Вот по всем этим причинам, дядя Вася никогда не гонял зубоскалов.

Но именно сегодня он отлично понимал, что всё это пока лишь небольшая артиллерийская подготовка, перед выстрелом главного калибра.

И он не ошибся – сквозь сомкнутые ряды гогочущей молодёжи просунулась голова Митяя – младшего практиканта из отдела Физической Гармонии, и пропищала:

- ДядьВась, а ты ББ жареного попробовал на вкус? Или наоборот - он свежемороженый вкуснее?

Как говориться «зал грохнул» от смеха. А дядя Вася вздрогнул. В который раз за это утро.

На станции слухи разлетаются мгновенно - как комары из затопленного подвала. Сложно было бы себе представить, что цирк с Большим залом станции и климатическими страданиями ББ останется без внимания. Любит народ повеселиться за чужой счёт! А уж позубоскалить насчёт начальства – хлебом не корми!

Однако шутить насчёт Борис Борисыча следовало очень осторожно. Хоть на шутки про свою персону Большой Босс не обижался, но стоит чуть переборщить, и оглянуться не успеешь, как отправишься на Землю! Обратно куда-нибудь в Склоково старшим помощником младшего лаборанта. Борис Борисыч хоть душегубом и не был, но развязности и наглости в подчинённых не терпел.

Видно было, что Митяй, он же «лжеДмитрий из ФизГармонии» просто упивается своей смелостью и дерзостью, и широтой мысли. И недюжинным умом, и фантазией.

Но молодёжь ждала ответа, и дядя Вася, оторвавшись от тарелки, назидательно поднял палец:

- Не родился ещё такой человек, который смог бы сглотнуть нашего Бориса Борисовича! Даже во Всемирном Научном Совете Планетологоанатомов! – и снова взялся за еду.

Молодёжь захохотала! Историю о том, как на одном из Научных Советов Планетологоанатомов, председательствующего Борис Борисыча попыталась свалить некая фракция Планеторасчленителей, сам ББ рассказывал охотно и к месту и не к месту.

Неизвестно, какие ещё жизненно важные вопросы назрели у подрастающего поколения, но тут, из-за соседнего столика раздался раздражённый девичий голос:

- Кыш, гуманоиды бесстыжие! Ишь развлекалово тут устроили! Дайте поесть по-человечески!

К удивлению дяди Васи, он узнал голос Зоечки. А к ещё большему своему удивлению, он увидел, как молодёжь враз присмирела и начала разбредаться – поевшие на выход, а те, кто не успел - обратно к столикам- доедать.

И Митяй испарился прямо-таки со сверхзвуковой скоростью, и последние слова Зоечки не услышал наверняка.

Дядя Вася с интересом посмотрел на девушку. Странно, что молодёжь так быстро и безропотно её послушалась. Хотя сказано было и впрямь достаточно веско.

Зоечка отчего-то вдруг сильно покраснела и запинаясь пролепетала уже совсем другим, тоненьким голоском:

- Дядя Ва… Василий Семёнович! А у нас кран в комнате капает. Не зайдёте? Не посмотрите?

Но дяде Васе было не до кранов. Большой зал занимал все мысли до последней. Поэтому он уткнулся в тарелку и пробурчал:

- Нет. Не зайду. Не посмотрю. У меня аврал… Николай на вызове в Дальнем корпусе, Константин трубу в Оранжерейном подматывает, Петро неделю назад пошёл вентиляционные каналы проверять и так и не вышел ещё. Все у меня в разгоне!

- Да мы знаем, что все… - Зоечка вдруг спохватилась, покраснела ещё больше и прикрыла рот ладошкой.

Лида, сидевшая рядом, но так и не проронившая ни слова, вдруг хлопнула подругу рукой по коленке. Но было поздно.

Василий Семёнович вдруг почувствовал нарастающее раздражение:

- А знаете, так к чему весь этот разговор? В Нижнем Холле журнал лежит на тумбочке, оставляйте заявку, когда-нибудь может и починим!

Дядя Вася раздражённо оттолкнул от себя тарелку с недоеденным пудингом из вспененной биомассы и вышел уже почти не слыша зоечкиного лепета:

- Василий Семёнович, да мы же… да я же… наоборот!

Выйдя из столовой, инженер по жизнеобеспечению подошёл к окну и прижался любом к холодному гласспетролу.

«Вот же прицепилось это «наоборот»? Что ж оно мне в голову-то лезет? Может действительно что-то наоборот сделать надо?»

Только вот что?

 

Это конкурс какой-то?

 

@Владимир113, Да вроде бы нет. Это я просто повесть пишу на сантехтемы.

 

Повесть о настоящем человеке?